КОМПЛЕКС НЕПОЛНОЦЕННОСТИ РЕБЁНКА, связанный с дислексией и алексией ( трудностей с чтением).

Прежде чем говорить об этом комплексе, мне б хотелось познакомить родителей с сущностью этих понятий, известных в основном специалистам.

Дислексию часто называют «словестной слепотой». И из-за этой «слепоты» ребёнок с трудом овладевает навыками чтения. Но если дислексия – это лишь частичное специфическое нарушение процесса чтения, то алексия заключается в полном нарушении процесса чтения.

И дислелия и алексия –относятся к группе расстройств «Задержки психоречевого развития», возникающих вследствии нарушения кровообращения головного мозга и органических расстройств центральной нервной системы.

Причины дислексии – самые различные, в любом случае – это не лень, которой многие педагоги детей-дислексиков приписывают немаловажное значение, заставляя поверить в это и родителей ребёнка, по-своему проводящих коррегирующие мероприятия этого недуга – нотациями, нравоучениями, упрёками, вплоть до телесного наказания.

Но и такое жесткое лечение не приносит желаемого результата, что ещё больше лишь озлобляет и ожесточает родителей этих детей, испытывающих чувство родительской вины, подогреваемое жалующимися учителями.

В то же время, благодаря данным функционального магнитно- резонансного анализатора, в последнее годы было установленно, что процесс чтения не просто сложный процесс, а процесс, за качество которого одновременно отвечают три зоны левого полушария, выполняющие роли – «инициатора звуков», «анализатора» и «автоматического определителя».

И если «инициатор звуков» отвечает за проговаривание звуков и распознавание различных фонем слова , то «анализатор» помогает составить из них слоги и распознать буквенные обозначения их.

В свою очередь «автоматический определитель» помогает читающему распознать слово, активизируя специальные навыки. По мнению исследователей, при дислексии происходит сбой нервных связей между зонами « инициатора звуков» и «анализатора», затрудняя переход от звуков слова к смыслу слова.

Так что о какой лени ребёнка в данном случае вообще может идти речь. Помимо этой причины в последние годы большое внимание стали уделять также и генетической предрасположенности человека к данному заболеванию, придя к выводу, что в нем могут быть повинны до 12 различных генов людей. Кроме этого дислексия довольно часто диагностируется и у детей с различными заболеваниями нервной системы, с задержкой психического развития, педагогической запущенностью, подверженным различным неблагоприятным факторам внешней среды.

В каждом случае дислексии причина своя, и от правильно распознавания её зависит эффективность плана коррегирующих мероприятий. Наверное, вряд ли стоит останавливаться в данном разделе на всех главных и второстепенных симптомах дислексии, но хотелось бы заострить внимание родителей на том, что, как правило, выводит учителя, обучающего ребёнка чтению, из себя. Представьте себя на месте учителя первого класса, проверяющего навыки чтения у ученика, уже изучившего весь букварь, который не понимает смысла тех слов, которые прочитал. Но как прочитал – коверкая звуки и слоги, путая глухие и звонкие согласные, переставляя слоги, неправильно употребляя падежные окончания, согласования отдельных слов…, не говоря уже о других замечаниях, да к тому же ещё со скоростью медленее черепахи. Конечно же, учитель впадает в негодование, ведь время на обучение ребёнка потраченно зря.

К тому же бесконечные комиссии в школе, требующие, чтоб первоклассник читал до 120-140 слов в минуту, признают просто такого педагога профнепригодным. Учитель разряжается на ученике. Другие первоклассники подхватывают мнение учителя. К ребёнку приклеивается ярлык, который потом он вряд ли сможет сменить.

Вспоминается случай, когда изучая особенности адаптации первокласников, я шутливо беседовала с детьми, и одного из них сравнила с известным писателем, потому что он был его однофамильцем. Сравнила, предположив, что и он станет когда-нибудь таким же писателем.

Но моё предположение моментально опровергли его одноклассники.

– Он не будет писателем никогда. Из него получится дворник.

- Почему?

- Потому что учительница всем нам это сказала. Он ещё до сих пор не умеет читать. А вот мы всё читаем. Он очень ленивый.

И даже ,несмотря на все мои доводы против такого будущего первоклассника, мальчишка вдруг стал весь пунцовым до пят и начал рыдать. Да и моя защита профессии дворника, описанная мной так поэтично, как будто я знала её, не улучшила настроения мальчика, которого каждый день унижала недовольная его успехами учительница в присутствии одноклассников, свято верящих ей, и поэтому коллективно презирующих своего ровестника за лень.

Однако чувство неполноценности и ощущение себя не таким, как другие, не оканчивалось у него и после школы. Оказалось, что и его родители тоже были союзниками учительницы в этом вопросе, постоянно наказывая ребёнка за лень и неуспехи в школе, игнорируя все мои просьбы повести мальчика на консультации к специалистам, считая, что специалистами по лени они могуть быть сами.

И никакие доводы в защиту их сына, родители, уверенные в своей правоте, стыдящиеся за собственного ребёнка, вообще не желали слушать. Пришлось проконсультировать ребёнка самим. У мальчика оказалась мнестическая дислексия, из-за которой ребёнок с трудом осваивал буквы, недиффиринцированно заменяя их.

И безусловно ребёнок с таким диагнозом не мог научиться бегло читать, усваивая методики преподавания чтения для первоклассников без такого дефекта. Для него требовались особенные методики и занятия с логопедом. Да, действительно, для того чтобы помочь ребёнку с такой патологией, необходимо поставить не просто диагноз – дислексия, но и форму такого недуга, объясняющую с чем связан дефект ребёнка.

И если при мнестической дислексии с трудом осваиваются буквы, то при семантической форме дислексии, дети, даже умеющие читать, не могут правильно понять смысл прочитанного.

Однако, это уже детали, понятные лишь специалистам, выделяющими на сегодняшний день до 6 форм дислексии. Помимо шести форм встречаются также три типа дислексии, связанные - с затруднением ребёнка анализировать слова по их звучанию ( дисфонезия), с плохим зрительным распознаванием слов ( дисэйдезия) и с двигательными затруднениями ( диснемкинезия).

Конечно же, точный диагноз – за специалистами. Родители же и учителя должны лишь только суметь своевременно заметить, что у ребёнка какие-то затруднения с чтением, хотя по другим предметам, например математике, он успевает лучше других. Заметить и сразу же высказать свои опасения специалистам для неотложного назначения необходимых коррегирующих мероприятий.

Однако выявить предрасположенность дошкольника к дислексии можно даже ещё до начала обучения ребёнка чтению, обратив внимание на то, что малыш предпочитает механическое запоминание прочитанного его перечитыванию и не способен рифмовать слова.

Помимо этого хотелось бы также обратить внимание родителей и на то, что даже наличие абсолютного музыкального слуха у ребёнка, ещё вовсе не означает, что дислексия ему не грозит. Она способна угрожать ему, как и другим, ведь, помимо музыкального слуха, мы с вами обладаем также ещё и физическим слухом, и речевым.

И если, благодаря физическому слуху, мы можем слышать даже шум дождя или летящего над нами вертолёта, то речевой слух помогает нам отличать один звук от другого, и вникать в смысл речи. А это всё необходимо для правильного чтения. И если речевой слух недостаточен, то это «чернозём» для дислексии.

Познакомившись лишь с кратким описанием дислексии, можно понять, как тяжело приходится ребёнку с таким недугом в школе, а если вдруг его родители к тому же ещё в ряду поклонников раннего развития, то даже детство малыша - сплошной кошмар. Ведь не секрет, что часто сами педагоги уверенны в психической неполноценности ребёнка, пытаясь убедить в ней и родителей.

Такие дети, отставая от других учеников, всё время испытывают чувство дискомфорта. Самооценка их снижается, ведь их неполноценность –на виду. И это не простые лишь придирки учителя. Всё это есть на самом деле. Они не научились делать то, что научились делать остальные одноклассники, которые над ними надсмехаются.

И если даже такой ученик успешен в каком-нибудь другом предмете, этот успех его не компенсирует все неудачи в чтении. Без правильного чтения навряд ли проживёшь, ведь чтоб усвоить что-то, пусть даже физику, вначале надо прочитать учебник, узнать условия задачи, понять теорему…

А у детей-дислексиков нередко формируется фобия к чтению. Они так настрадались из-за чтения, что это легко объяснимо, особенно когда родители и педагоги «наказывают» школьника этим предметом, и заставляют его без конца читать, не понимая, что всё это просто пытка для ребёнка.

И вот уже ребёнок сам выносит себе приговор, нередко на всю жизнь, ломая её беспощадно, и не осуществляя свои мечты. К сожалению, такие дети, испытывающие постоянный психический дискомфорт, и не понимаемые даже своими родителями, вечно недовольными их школьной успеваемостью, ощущающие себя изгоями в школе, относятся к группе риска по девиантному поведению и предрасположенности к наркомании.

Казалось бы всё начинается с малого, с неумения научиться читать, как другие, а заканчивается почти трагедией – искалеченной жизнью, наркоманией, преступлениями…или же просто хроническим неверием в свои силы и возможности. Кате уже пятнадцать. Она прекрасно рисует и мечтает стать архитектором. Но говоря о своей мечте, почему-то становится очень печальной, как будто бы речь идёт не о мечте, а о каком-то горе.

А когда я настойчиво спрашиваю её, что с нею произошло, она банально отвечает мне – ничего страшного. Но я то знаю, что это «страшное» не даёт ей покоя уже с первого класса, в котором она превратилась в изгоя из-за своей неспособности научиться бегло читать.

Девочка превратилась в изгоя, но никто из сотрудников школы не посоветовал родителям Кати проконсультировать её у специалистов, потому что речь шла не только о логопеде, но и психиатре.

А школьный психолог, зная нрав родителей девочки, считающих себя идеальными людьми, просто боялась дать им такой совет, чтобы не усугублять и так не совсем простую ситуацию, надеясь, что рано или же поздно всё образумиться само собой. Однако не образумилось…

А когда родители Кати уже сами «додумались» до необходимости проконсультировать свою дочь у специалистов после очередной разборки бесталанности девочки её новым учителем по литературе, самое благоприятное время для помощи дочери было упущенно, и лечение дислексии, которую выявили у Кати, оказалось менее эффективным, чем предполагали. И Катя поверила, что она в самом деле хуже своих одноклассников, несмотря на успехи по многим другим школьным предметам.

И это «хуже других» теперь стало уже своеобразным тормозом для осуществления всех её надежд и желаний. Девочка научилась гасить собственные мечты, боясь, что для воплощения их в реальность, ей придётся о чём-то читать вслух. И даже зная о том, что современный единный государственный экзамен после окончания школы, дающий ей право на поступление без экзаменов в желаемый вуз, проводится письменно, она не верит, что всё же решится учиться в архитектурном.

А вдруг и там тоже придётся читать ей о чём-то в присутствии посторонних вслух. Нет, этого она больше не выдержит. По крайней мере в школе над ней надсмехаются только лишь дети, а в институте…Ведь там же учатся уже взрослые люди. Нет, архитектором ей лучше не б

ыть. И девочка не пытается скрыть свои слёзы, уже понимая, что собирается исковеркать сама себе свою взрослую жизнь. Но комплекс неполноценности гораздо сильнее её желаний и достижимых надежд. С ним надо бороться бы ей в рукопашную, но за годы учёбы Катя уже просто сжилась и смирилась с ним, предпочитая извилистую тропинку широкой дороге.

Да Катя сжилась и даже примирилась со своей дислексией, превратив этот недуг в тяжёлую ношу своей жизни. Но если бы её учителя и родители акцентрировали бы своё внимание не на этом недостатке девочки, а на её достоинствах, связанных с образным мышлением таких детей, и их нестандартным подходам к решениям многих творческих задач, с видением мира в ярком трёхмерном изображении, подобный комплекс неполноценности навряд ли бы приобрёл у неё такие размеры, и скорее всего просто бы быстро исчез.

И кто знает, может быть она также, как и американский инженер и скульптор Рональд Д. Дэвис, страдающий в детстве от своей дислексии, создала бы уникальный, собственный метод коррекции такого недуга. А ведь Дэвис считает, что мозг многих детей-дислексиков работает также, как мозг гениев.

И если вспомнить, что дислексией в той или иной степени выраженности страдали и Пётр Первый, и Уинстон Черчилль, и Мерилинн Монро, и Ганс Христиан Андерсен, и Уолт Дисней, и Леонардо да Винчи, и Альберт Эйнштейн, не говоря уже о многих других известных всему миру людях, то детям дисклектикам можно и позавидовать, а не превращать их в жертв школьного буллинга ( дедовщины).

Кстати, одна из основных причин появления псевдодислексии в школе – нервно- эмоциальный стресс, сопровождающий затруднённую адаптацию первоклассника к новым условиям жизни.

Короче говоря, псевдодислексию можно отнести к школьным неврозам. Однако окончательный диагноз – дислексия ли это на самом деле или же псевдодислексия остаётся за специалистом.