КОМПЛЕКС НЕПОЛНОЦЕННОСТИ РЕБЕНКА, СВЯЗАННЫЙ С РАЗВОДОМ РОДИТЕЛЕЙ. 

  Подобный комплекс в последнее время всё чаще и чаще омрачает жизнь наших детей, потому что разводы превратились уже в повседневную рутинность. Превратились для различных судов и других учреждений, для мироощущения взрослых, но не их детей, становящихся жертвами бракоразводных процессов.

Да, Лёня действительно стал жертвой развода родителей, уже второй год делящих его и никак не могущих разделить. Его мама, добившаяся, чтоб ребёнок жил с ней, отводит его сама в школу, хотя школа его почти рядом с домом, и Лёня ходит уже в третий класс, в который его одноклассники давно приходят сами. Но маме всё время мерещится, что папа похитит сына, и не вернёт ей его. Об этом знает вся школа.

И если папа приходит за Лёней, учителя не разрешают мальчику уходить вместе с ним. Мама Лёни отобрала у сына даже мобильный телефон – подарок отца, нет, вовсе не из-за того, что его подарил папа, а потому что не хочет, чтобы Лёня разговаривал с её бывшим мужем. Она делает всё от неё возможное, чтобы мальчик забыл отца.

Но как можно забыть Лёне папу, которого он так любил и любит ещё до сих пор. А раз мама с папой всё время спорят из-за него, то видимо именно он виновен в разводе родителей. В нём что-то не так или же, может быть, Лёня делал не то, что он должен был делать, когда они жили все вместе. И это чувство вины, вины не понятной ребёнку, усиливают его гнев и печаль, связанные с разводом родителей.

-«У него стал несносным характер», - константирует мама.

- «Почему ты вновь хмуришься», - спрашивает отец, мимолётно встречаясь с ним.

- «Ненормальный ты, что ли», - удивился вдруг друг, когда он закричал на него, почему-то спросившего - «Как твои старики?»…

- « Почему ты кричишь на меня?»…

- «Почему вновь не выучил правило»? – не доволен учитель.

– «Почему ты не слышишь, что тебе говорят», - возмущается завуч.

Почему, почему, лишь одни почему, почему стал каким-то другим, но не в лучшую сторону? Неужели самим не понятно, почему это с ним «почему»

А ведь подобные почему ему можно было задать гораздо раньше, когда мама и папа ещё думали – разводиться им или нет, думали «вслух». Да, Лёня знал эти «думы», но не очень понимал, что такое развод, хотя это слово почему-то его очень тревожило. Причём не просто тревожило, а заставляло даже чем-то непонятным болеть или получать плохие отметки, чтобы мама и папа вспомнили про него.

Короче говоря, дети как будто бы интуитивно предчувствуют, становящуюся все более и более трафаретной год от года ситуацию надвигающегося развода. И, как могут, спасают ее, исполняя роль буфера или бетона. А хронический стресс, испытываемый ими при выполнении этих ролей, цена адаптации к ним, цена, дающая о себе знать, прежде всего, на поведенческом уровне. И на наших глазах вдруг контактный ребенок превращается в неконтактного, робкий, мягкий, покладистый – в агрессивного…

Ваш ребенок пытается жить иллюзорно, понимая, что даже иллюзии нет, а есть голая правда и очень печальная.

Так что это предразводное поведение еще больше меняется в худшую сторону, когда предчувствия ребенка полностью оправдались, и родители, в конце концов, развелись.

Несмотря на пророческое предчувствие, известие о разводе вызывает у ребенка, как уже говорилось выше, сильный психоэмоциональный стресс, сопровождающийся всеми фазами его, выявленными прославившимся этим открытием канадским ученым Гансом Селье.

Причем, в первой фазе – реакции тревоги, вас способно даже удивить безразличие ребенка ко всему, что происходит дома. Он как будто замыкается в себе, что-то взвешивая про себя «до миллиграмма», словно на аналитических весах.

Но как только взвесил и опомнился, начинает вдруг сопротивляться ситуации. (вторая стадия – сопротивление), чтобы снова сохранить семью. И для этого мобилизует все свои возможности.

Если же попытки безуспешны, в третьей стадии (истощение) он постепенно весь опустошается и меняется буквально на глазах, став почти что не похожим на себя, будто его кто-то подменил.

Весь натянут, как струна, от напряжения он готов взорваться моментально по любому поводу и без, переполненный агрессией и злостью на себя и на своих родителей, на всех тех, кто оказался рядом, пускай даже не причастный к этому.

Он как будто самозащищается и готовый к самообороне, хотя на него никто не нападает. То и дело всем грубит без видимых причин, постоянно путается в мыслях, может даже начать заикаться.

Ему совершенно безразлично, как он выглядит, опрятен или нет, хотя раньше придавал всему этому огромное значение. Увлечения уже совсем забыты, поведение становится вдруг странным, фразы сообщают о депрессии. Происходят изменения внимания и памяти, словно в одно ухо вдруг влетело, а в другое ухо тут же вылетело.

Он уныл, печален и плаксив.

Если Вам вначале показалось, что ребенок в первой фазе стресса слишком долго начал «размышлять», вуалируя все чувства почти месяц, и лишь только через этот срок проснулся после этой своей зимней «спячки» - то у вашего ребёнка налицо синдром посттравматического стресса.

Этот стресс обычно проявляется тремя типами возможных отклонений в поведении детей:

Экспрессивный тип – это тот тип, когда эмоции ребенка так оголены, что можно видеть все изъяны – смех и плачь, рыдания и радость, всплеск полярных чувств со сменой настроения.

Контролирующий тип – путь к психосоматическим болезням, когда сдержанность ребенка поражает удрученных его самообладанием родителей. Да, он даже кажется бесчувственным, но внутри, внутри…весь из заноз, и занозы эти вряд ли вытащить…В результате он заболевает, и никто не понимает – почему?

Шоковый тип - тип душевного опустошения. Хоть ребёнок рядом, но не с вами, а как будто бы в своем особом мире, где лишь понимает сам себя.

Безусловно, постепенно тяжесть стресса у ребенка начинает проходить. Лечит время, реабилитация. Тем не менее, даже у взрослых, переживших развод собственных родителей, следы стресса остаются на всю жизнь. И не только в том, что они тоже входят в группу риска по разводам. У таких людей как будто бы законсервированны те эмоции, которые преследовали их в первый год их жизни после потрясения разводом, когда боль лишь стала притупляться, но утихнуть еще просто не могла.

Да, обычно после потрясения разводом у детей берут власть в свои руки негативные эмоции, не желая отдавать её в то время, когда вдруг ребёнок ощущает, по сравнению с детьми, живущими в полной семье, себя неполноценным. Ведь вчера ещё он жил с мамой и папой, а сегодня – только с мамой или с папой. А они ему нужны вдвоём. Но с желанием ребёнка не считаются его взрослые любимые родители. Остаётся лишь протестовать…

Как и раньше, многим правит злость. Налицо – вербальная агрессия вместе с невербальной, часто беспричинно. Правда, ваш ребенок сам не прочь отыскать подобные причины, чтобы как-то оправдать себя, перекладывая их на вас или на посторонних. И все лишь под аккомпанемент печали, потому что потерял себя, полного уверенности в том, что всегда во всем неповторим, и за это его в семье любят. Да, действительно, неповторим. Но в чем? В том, что не способен ни на что…, даже удержать своих родителей.

Начинается период пессимизма, и он замыкается в себе, не желая ходить в детский сад и в школу, даже в гости к преданным друзьям. Ему кажется, что он забыт, заброшен, никому не нужен из родителей…Папа предал его и ушел, мама теперь вечно недовольна всем на свете и, конечно, им.

В арсенале установок у ребенка появилась установка на предательство. Он не может теперь доверять тем, кому так раньше доверял, ну, а вместе с ними и другим.

Если даже мама с папой поступили так жестоко с ним, что он может ждать от посторонних…Лучше просто им не доверять. Ведь он оказался третьим лишним даже в своей собственной семье. И ему уже не интересна эта странная игра родителей, разошедшихся по разным сторонам, позабывших совсем про него. А теперь вдруг начавших «делить»… его тело, его мысли, его душу…

Он не хочет с ними играть в жмурки, завязав для этого глаза, как Фемида… Но ведь у Фемиды все-таки в одной руке был меч…Да, в другой - весы, и это правда. Но не может взвесить он все «за» и «против», когда на весах два человека, подаривших ему его жизнь, два самых любимых человека, без которых невозможно жить.

Правда, дети не теряют веры и надежды, что все это временно, пройдет, что развод – капризы мамы с папой, покапризничают, как ребенок, и опять начнут друг с другом жить. Детские фантазии как душ Шарко – то вдруг холодно, а то вдруг жарко. У ребенка то опустошенность от того, что вряд ли повторится всё былое, то он переполнен предстоящей радостью от встречи мамы с папой, где они, в конце концов, решат, что не смогут без него прожить, и им надо снова сыграть свадьбу.

Дети, веря в то, что мысли или чувства могут реализоваться в самом деле, начинают вдруг бояться своих мыслей, когда думают о мщении родителям, ни с того и ни с сего обидевших ребенка.

В этих случаях обычно речь идет лишь о «магическом мышлении», свойственном и суеверным взрослым. А поэтому, когда вдруг с кем-то из родителей, на которого обиделся ребенок, что-то происходит неприятное, он всегда во всем винит себя. И пытается сам наказать себя, переполненный волнением за маму или папу, за благополучие того, кому из них не повезло..

Он теперь нередко начинает идеализировать ушедшего родителя, ища оправдание его поступку. В то же время не доволен тем родителем, с которым проживает, находя в нем всякие изъяны, чтобы понять - почему ушел из дома его папа или почему покинула дом мама. Безусловно, чаще покидает дом, конечно, папа.

Девочки обычно протестуют, нося, в основном, «протест» в себе, пряча его где-то в глубине, доставляя этим беспокойство большей частью тоже лишь себе. Тем не менее, излишняя слезливость, раздражительность и утомляемость на фоне полного здоровья говорят об их проблемах. Получение плохих оценок, нежелание общаться, признаки депрессии, постоянные мигрени, а потом сплошные жалобы – то тут болит, то там, хотя врач не видит явной патологии - это тоже проявление реакции их на развод. Грусть, тоска, обида…

А у мальчиков все проявления гораздо ярче – вплоть до воровства и явной лжи, с бесконечными побегами из дома. Они агрессивны, раздражительны, не довольны всеми и собой.

Маленькие дети, протестуя, начинают без конца болеть, зля обычно взрослых энурезом, вплоть до заикания, хотя раньше речь была у них нормальной. Вредные привычки у детей тоже входят в этот арсенал.

У вас раньше был другой ребенок. Был…Теперь он очень изменился, и не от того, что стал расти. Изменился вместе с климатом семьи. Блики солнца теперь заменяют ему встречи с тем, кого он ждёт, кто ушел куда-то от него. Он весь в ожидании, надеждах, а иначе пасмурно вокруг.

Но любовь двух разошедшихся родителей, появившаяся вдруг к нему, будто бы Троянская война, чтоб вернуть Прекрасную Елену. И, к тому ж, он должен, как Парис, тоже выбрать, кто из них прекраснее - мама или папа. Кто, кто, кто?

Этот выбор только подрывает еще больше психику ребенка. Он теперь причина поединка самых близких для него людей, что-то вроде брошенной перчатки, вызывающей их на дуэль. Но ему не надо даже чтоб, кто-то легко ранен был на ней.

И он вновь травмирован разводом, следовой реакцией его, когда время бы уже, казалось, начало старательно лечить. Но родители, не думая об этом, перетягивают его, как канат, друг к другу, чтоб он только был бы расположен к ним, осыпая его то подарками, то осуществляя все его соблазны.

Не любой ребенок может справиться с подобной миссией. Это отражается на нем и, конечно же, не с лучшей стороны. Ему хочется стать буфером, чтоб примирить родителей, хотя б в отношении него. Но упрямство взрослых не сравнимо с возрастным упрямством их детей. Оно как окаменелое от взгляда Горгоны Медузы. Но Медуза – все же мать Пегаса. Вдруг крылатый конь даст оседлать себя, наконец–то, всей семье ребенка.

Ваш ребенок – как коктейль эмоций, как коктейль несовместимых чувств. Его мысли мечутся все время от одной какой-то крайности к другой. Его сердце, замирая, переполнено сердцебиений.

Он бежит навстречу к «разлюбившему» его родителю, боясь, что за это время вдруг его «разлюбит» тот, с которым он остался жить. Чувство брошенности не даёт ему покоя, и, чем младше ваш ребенок, тем сильнее. А вы будто бы специально подтверждаете все его эти мысли своим странным поведением по отношению к нему.

Ваш развод перевернул вверх дном и вашу жизнь. Вы не можете уже воспитывать ребенка так, как раньше. У вас стали появляться материальные, жилищные проблемы, и вообще масса других проблем, о которых не догадывались вы, находясь, все это время под дамокловым мечом плохо заживающей в вас раны – травмы от потерянной любви, от потерянных надежд и ожиданий, очевидно, травмы на всю жизнь.

И, пытаясь выкарабкаться хоть как-то из трясины постразводных «схваток», вас порою просто не хватает на ребенка, у вас нет элементарных сил. А он так нуждается в вашей поддержке в самый трудный для него период - отдаления вас друг от друга. Ему так нужны ваше внимание и нежность, ваша ласка и забота, как и прежде.

Но источник стал почти безводным. Невозможно жажду утолить. Мама нашла новую работу. Мама на работе день и ночь. Мама стала командиром – лишь приказывает. Мама постоянно его пилит. Почему-то маме все не так. Словно у ребенка поменялась мама вместе с катаклизмами в семье. Он…, он…просто стал для мамы нелюбимым. Неужели и для папы? Нет! Папа постоянно с ним общается, делая все то, что он попросит. Папа постоянно ждет с ним встречи. Папа так не будет с ним вести себя …

В мечтах папа уже как спаситель. Может быть, хоть от него получит он тепло. Но родители, делящие ребенка, и не могущие его поделить, иногда ослеплены так ненавистью, что итог ее – отсутствие свиданий с тем, кто в доме больше не живет. В основном, конечно, с папой. Причем, это всегда подается под прекрасным соусом любви к ребенку. Для ребенка просто испытание временами видеться с отцом, с тем, который его уже предал. Так что вряд ли стоит подвергать его постоянно этим пыткам. И теперь он подвергается другим, не совсем поняв, в чем суть проблемы – ему надо обходиться без свиданий с его папой. Очевидно, папа разлюбил его, не желая просто больше видеть. .Папа, папа разлюбил его! Его папа разлюбил… Он разлюбил…

Снова рушится доверие ребенка к людям. И он начинает теперь мстить своим дерзким поведением за это, бесконечными побегами из дома, бурным всплеском агрессивности, направленной на всех и всякого, даже в этом совсем невиновных.

Он теряет свое самообладание и в фантазиях уже не идеализирует родителей. Ему кажется, что он вдруг, наконец, прозрел. Этот мир бездушен и жесток. В этом мире не на кого положиться. И теперь он замыкается в себе, как улитка, прячась в свою раковину. А итогом может стать депрессия ребенка, не всегда имеющая «happy end».

И хотя развод сегодня «почти норма», сколько он калечит детских душ. Сколько шрамов спрятано внутри их, причем эти шрамы на всю жизнь. А для пластики подобных шрамов вряд ли можно найти материал. Душу «не заштопаешь» ничем.